Снова День Победы!

Этот день в нашей семье всегда чтился особо.

И потому что - это общий большой праздник нашего народа.

И потому что отец наш прошел всю войну - с самого начала до самого конца. Девчонками мы играли с его планшетом, оставшимся с войны, едва ли не наизусть знали трофейную немецкую карту, разглядывали мелкие-мелкие листочки с папиными записями военной поры, а на трофейной (единственной "чужой") белой полушелковой-полухлопчатобумажной выбитой скатерти остался след моего детского любопытства: попробовала:, как она режется ножницами.
Записи свои папа позднее превратил в книгу воспоминаний. Я добавила к ним и дневники. Они есть здесь, на сайте. Там - имена, даты, города и села. Вся отцова война. Скажу честно: когда начала набирать их - не могла оторваться, читала до глубокой ночи. Настолько хорош был отцовский слог!. А мы и не знали...

И потому что мама ждала его все эти голодные, тяжелые годы, берегла двух дочек. Мама рассказывала, как всей семьей уходили в поле, а трех девчонок - моих родных сестренок Женю и Нелю и двоюродную сестренку Тому - оставляли на хозяйстве. А было-то девчонкам к 1945-му шесть, пять и четыре года соответственно. Врезался в память мамин рассказ о том, как, уходя, сказали им, что можно будет поесть картошку из печи, когда проголодаются, а через несколько минут, проходя мимо окон, увидели, как девчонки наворачивают картофелины и кричат взрослым через окно: "Мы уже проголодались!" А еще вспоминала мама, как девчонки играли в барыню, которая требовала от подданных, как самое большое лакомство, "Дайте барыне макухи!" (Для тех, кто не знает, что это: макуха - это то, что остается от семечек после отжима масла).

И потому еще, что каждый День Победы мама плакала, вспоминая своего погибшего под Москвой брата. И в сотый, наверное, раз рассказывала, что бабушка - ее мать - предчувствовала гибель сына, проснулась однажды в истерике: "Стёпу убили!". Приснилось ей, что речная воронка затягивает Степу. А когда пришла похоронка, приказала всем молчать, виду не показывать и ничего не говорить отцу, чтобы он спокойно поел, когда придет на обед.

И потому, что воевали в нашей семье почти все мужчины призывного возраста и три молодые девушки. Не вернулись двое - Степан и папин брат Игнат. И если место гибели Степана было известно точно, то о Игнате мы долгие годы ничего не знали - просто пропал без вести. Теперь знаем:  он воевал в Сибирской дивизии. В марте 1942 года, когда он пропал, его полк вел бои под Старой Руссой.

Я всегда буду помнить это, как и мои сестры. И детей своих, и внуков мы воспитываем так, чтобы не стыдно было перед памятью тех, про прошел эту страшную войну.
Но сегодня я хочу о другом.
Сегодня Фейсбук напомнил мне о стихотворении, которое я размещала там два года назад. Перечитала - и поняла, что не могу не поделиться им. Автор стихотворения - очень талантливая и тонко чувствующая женщина, прекрасный поэт Елена Рыхлова.

 
***
Каким-то эхом, не иначе,
ромашкой, стоптанной в бою,
мне раньше снилось, что я прячу
от немцев девочку свою.
Больною памятью фантомной
я видела себя в плену…
Сбежавшую, в каком-то доме,
где дочь оставила одну.
Как будто это надо было,
как будто ей нельзя со мной!
Не взвидя света, уходила,
брела, зажавши рот рукой,
и просыпалась от удушья…
И вспоминала, глядя в ночь,
как в магазине средь игрушек
однажды потерялась дочь.
Потом она, вцепившись в шею,
глотала слов соленый жар -
как мы смеялись вместе с нею,
от счастья острого дрожа,
от муки острой обессилев…
Тогда, лишь первый страх ослаб,
я словно не из магазина -
из вечности ее несла!
Оттуда, где горели хаты,
и где на тлеющей заре
бранясь, под дулом автомата
оттаскивали матерей…
Я каждой клеткой, всею кожей
теперь лишь чувствую сполна
как невозможна, невозможна
и как чудовищна война!

С Днем победы!