В апреле 1934 года, окончив курсы полеводов, я вернулся в свой колхоз "Сибгигант". Меня сразу же назначили бригадиром полеводческой бригады, что на другой стороне речки. Людей в бригаде, особенно молодежи, было немало. Со многими я был знаком, однако большинство пожилых людей меня не знали и отнеслись моему назначению с недоверием, но со временем привыкли и работали старательно, организованно. Время шло к весенне-полевым работам. Я с головой ушел в подготовку к этому периоду, проверяя инвентарь: конные плуги, бороны, сеялки. Хотя все было почти полностью готово, но не хватало лемехов к плугам и зубьев для борон. Кузнец Кудрин Иван Федорович от зари до зари гремел в кузнице. В помощь ему я выделил Богомолова и Бологанских, достал кое-какое железо для кузницы. Не менее важным было позаботиться о лошадях и сбруе. Мы определили в пар лошадей, на которых должны были пахать землю, поставили их на откорм. На правлении колхоза были определены для засева пшеница и овес, из расчета семь пудов на десятину, и количество культур для посева.
В поле снег почти сошел, и едва ли не каждый день я ездил верхом на ржаное поле: беспокоило состояние озимой ржи. Время шло, а я, молодой парень, не находил вечера пойти на гульбище. 26 апреля мы выехали в поле на вспашку под яровые культуры. В бригаде были одиннадцать плугов, одиннадцать борон, одна конная сеялка с захватом 150 см и пять человек сеятелей с лукошком, а засеять надо было двести восемьдесят пять гектар. Сеять предстояло под Единеками - есть такое место в пяти километрах от Вассино - где моим предшественником Кукарцевым М.С. был организован стан на базе бывшего кулака Привалова. С посевной кампанией мы справились до 12 мая, благо после посева прошли хорошие дожди и всходы были дружные. За весенними полевыми работами наступили работы по прополке, сенокос и как-то незаметно подошло время уборки хлебов.
Комбайнов в колхозе не было, в моей бригаде числились две лобогрейки, одна сноповязалка, одна тракторная молотилка. От МТС выдели мне трактор "Кейс". За лобогрейками по полям работали вязальщицы, они же ставили снопы в суслоны. В общем, работа в бригаде кипела. Наряжать никого не надо было: все накануне знали, что должны будут делать, работали с энтузиазмом, весело и споро.
В деревне я бывал очень редко, и вот однажды увидел на соседской качели девушку. Ее энергия, веселый нрав привлекли внимание. Стал присматриваться к ней и увлекся. Мне все в ней нравилось больше и больше. Я почувствовал, что уже не могу не видеть ее, и однажды решил к ней подойти. Произошло это во время гуляния молодежи - у нас каждый день молодежь собиралась возле правления колхоза, а инициатива принадлежала гармонисту Володе Кукарцеву.
Он обычно возьмет гармонь, заиграет любимую всеми плясовую сибирскую, и молодежь валом идет на ее зов. Возле конторы на простой, никем не оборудованной площадке возникают как-то сами собой пляски, песни. Потом всей гурьбой идем вдоль деревни и поем под гармошку. Молодежи было много и обычно все шло без скандалов, если не считать редких дебошей, провоцируемых Пашкой Смирнягиным - любителем создавать конфликтные ситуации.
Я хорошо пел и плясал, но местные девушки не обращали на меня никакого внимания, да и у меня не было увлечениям ими. А вот когда увидел Валю на вечере - бросил свое веселье и подошел к ней, предложил пройтись по улице. Она меня не оттолкнула. С этого вечера началась моя к ней любовь. Я уже не мог спокойно, как прежде, жить и работать, тянуло в деревню каждый вечер с полевого стана. Закончив работу, а работали мы до захода солнца, я мчался домой, навстречу любимой.
 |
| Валя в начале 30-х годов |
Она, видимо меня ждала, и мы гуляли с ней каждый раз почти до самой утренней зари. Я любил целовать ее прекрасные губы, мягкие, розовые. С каждым вечером наша любовь крепла. Работая в колхозе от зари до зари, я провожал ее в конце ночи домой, а сам бежал
на полевой стан и уже к восходу солнца бывал на месте. Направив людей на работы, я забирался в свой уголок и, предупредив повара Прасковью Игнатьевну о том, чтобы разбудила через час, засыпал. Женщина добросовестно исполняла мой наказ.
Осенью 1934 года, когда снопы уложили в кладь на току, а большая часть урожая была уже обмолочена, я решил поехать на курсы шоферов в Черепаново. Валя, окончив семилетку, поехала на курсы учителей, после окончания которых стала работать учителем в начальной школе. Встречи наши прекратились, но любовь бурлила во мне до боли в сердце. Когда я вернулся домой после окончания курсов, Вали в деревне не было. Вся ее семья уехала в Челябинскую область, и наша связь прекратилась.
О, как тяжело я пережил этот разрыв! Меня ничто не могло увлечь, я думал только о ней и ждал чуда.
Комментариев нет:
Отправить комментарий