***
Взошла луна. И снова над землей
разлился свет, дробясь по темным лужам.
Взошла луна. Взошел мой непокой -
хотя кому и для чего он нужен?
Луна, луна! Я будто бы не впрок
с глазами воспаленными, босая,
какой по счету скомканный листок,
исчерченный, вновь под ноги бросаю…
О, их полет – моих обид венец -
какими восклицаниями сдобрен!
В чем замысел Твой был, скажи, Творец?
Да неужели я – Твое подобье?!
Ты дал мне дар божественный - и вот
я им живу, но как болею им же:
что, кроме совершенства Твоего,
при этом лунном свете я увижу?
Что разгляжу? Как жребий мой уныл?
Но вскину взгляд и обомру… Все верно! -
не так ли брошен был комок луны
с чернильными набросками Вселенной?
***
Бывает так: придет пора забот,
и что лелеял, нехотя оставишь ты.
Как я любила, взявши связку нот,
часами подбирать их к каждой клавише!
Сквозь путаные заросли восьмых
мне за труды одна являлась тайна:
лес заметенный… В белизне зимы
чернеющий клавирными рядами.
А следом - даль, и я плыла над ней,
и в подступавших сумерках вечерних
я видела, как нотный лист полей
был гением безжалостно исчеркан.
Но в этой муке, в черноте почти
мне открывался, временем проверен,
и в паузах его – высокий штиль,
и в долготе начертанных деревьев…
Куда исчезло, кануло куда
девичество – мой милый спутник праздный?
Я помню все. А пальцы, вот беда,
на третьей ноте, как в сугробе, вязнут.
***
Пришла, побелила в округе дома,
вернулась хозяйкою прежней…
Откуда взялась, я не знаю сама,
к зиме неизменная нежность?
Люблю в ней особый квартирный уют -
и вяжет она мне, и вьюжит,
и веет шалфеевым шлейфом простуд
от горько дымящихся кружек.
Жалеет… Глядишь, из наломанных дров
с утра уже печь растопила
и шепчет: бело, посмотри, как бело! -
как будто: ну было и было...
Взошла луна. И снова над землей
разлился свет, дробясь по темным лужам.
Взошла луна. Взошел мой непокой -
хотя кому и для чего он нужен?
Луна, луна! Я будто бы не впрок
с глазами воспаленными, босая,
какой по счету скомканный листок,
исчерченный, вновь под ноги бросаю…
С сайта http://volchansk-photo.ucoz.ua |
О, их полет – моих обид венец -
какими восклицаниями сдобрен!
В чем замысел Твой был, скажи, Творец?
Да неужели я – Твое подобье?!
Ты дал мне дар божественный - и вот
я им живу, но как болею им же:
что, кроме совершенства Твоего,
при этом лунном свете я увижу?
Что разгляжу? Как жребий мой уныл?
Но вскину взгляд и обомру… Все верно! -
не так ли брошен был комок луны
с чернильными набросками Вселенной?
***
Бывает так: придет пора забот,
и что лелеял, нехотя оставишь ты.
Как я любила, взявши связку нот,
часами подбирать их к каждой клавише!
Сквозь путаные заросли восьмых
мне за труды одна являлась тайна:
лес заметенный… В белизне зимы
чернеющий клавирными рядами.
А следом - даль, и я плыла над ней,
и в подступавших сумерках вечерних
я видела, как нотный лист полей
был гением безжалостно исчеркан.
Но в этой муке, в черноте почти
мне открывался, временем проверен,
и в паузах его – высокий штиль,
и в долготе начертанных деревьев…
Куда исчезло, кануло куда
девичество – мой милый спутник праздный?
Я помню все. А пальцы, вот беда,
на третьей ноте, как в сугробе, вязнут.
***
Пришла, побелила в округе дома,
вернулась хозяйкою прежней…
Откуда взялась, я не знаю сама,
к зиме неизменная нежность?
Люблю в ней особый квартирный уют -
и вяжет она мне, и вьюжит,
и веет шалфеевым шлейфом простуд
от горько дымящихся кружек.
Жалеет… Глядишь, из наломанных дров
с утра уже печь растопила
и шепчет: бело, посмотри, как бело! -
как будто: ну было и было...
Комментариев нет:
Отправить комментарий